День народного единства
ДЕНЬ НАРОДНОГО ЕДИНСТВА
историческая сказка
Пришла в Малышляндию осень, пожелтели листья на деревьях да и осыпались, наступили первые холода.
А еще приближался праздник - день народного единства 4 ноября, или еще его называли днем согласия и примирения... Что это такое Мироша и Маричка не знали. Они гуляли по осеннему лесу и приглядывали за маленькой Незабудкой. Мироша остановился у поваленной березы:
- Надо же, ночью ветер сломал... Скажу сейчас дедушке. Незабудка, пойдем домой! - позвал мальчик сестренку, но никто не ответил.
- Она бежит вниз по реке Времени! - закричала Маричка.
Незабудка, кажется, пыталась что-то достать из воды. Мироша уже почти схватил ее за руку, когда девочка ухватилась за то, что вылавливала, и волшебная река унесла ее в далекое прошлое. Мироша и Маричка переглянулись и бросились догонять Незабудку. Река Времени влекла вниз и наконец отпустила.
- Ты не промокла? - спросил Мироша, помогая подруге подняться.
- Нет, все нормально. Давай разбираться, куда мы попали и где Незабудка! - Маричка огляделась.
- Это Москва-река, вон Кремль! - сориентировался Мироша. - Он еще деревянный... А справа Собор Василия Блаженного... И, кажется, здесь сейчас лето.
- Почему людей-то нет? - удивилась Маричка. - Давай к Кремлевской стене подойдем, там должны часовые стоять, может, поймем, в какой век мы попали.
- Скорее всего, Незабудка тоже так решила, - догадался мальчик, и они пошли от реки к Кремлю. - Только давай постараемся, чтобы мы их видели, а они нас нет.
Подойдя ближе, дети поняли, что Мироша был прав. Караул у Кремлевской стены как раз менялся, пароль и отзыв часовые произносили на чужом языке и одеты были в по-европейски.
- Их речь похожа на польскую, - прошептала Маричка. - Наверное, это старое наречие.
- Шли бы вы домой, отроки, - также шепотом произнес над ухом девочки незнакомый голос. - Неспокойно нынче в Москве.
Дети обернулись и увидели молодого парня в русском кафтане:
- Может, дом ваш поляки разорили? - спросил тот.
- Да, - решил согласиться Мироша. - Здравы будьте, - поклонился мальчик. - Мы сестренку потеряли, ей 6 лет, видели?
- Не видел, - вздохнул парень. - Идите со мной, приглядим за вами, меня Федором кличут, а вас?
- Я Маричка, а он Мироша, - ответила девочка, потом набралась смелости и спросила. - Мы давно родных ищем и счет дням потеряли, какое теперь число?
- Август, 15ый день семь тысяч сто двадцатого года.
- Это по-старому календарю, до воцарения Петра Великого летоисчисление на Руси велось от сотворения мира, нужно отнять 5508, - вспомнила Маричка.
- 1612 год! - посчитал Мироша. - Теперь я все понял!
Федор привел детей в Гончарную слободу в просторную деревянную избу. По середине горницы стоял стол, молодая женщина с черной косой топила русскую печку.
- Здравы будьте, друзья, - поздоровался Федор с сидящими в доме. - Василиса, накорми детей и спать уложи, у них дома нет...
Василиса, молодая женщина с черной косой перекрестилась двумя пальцами и посадила детей за маленький стол, за которым сидели два мальчика возраста Мироши и девочка лет семи. Поставив, перед детьми тарелки с кашей, Василиса вернулась за большой стол ко взрослым. Кроме уже знакомого Федора, за столом сидели еще два человека. Один был со светлой бородой, видимо, самый старший. Федор обращался именно к нему, рассказывая, что видел в Москве:
- Больше всего шляхтичей в Кремле и Китай-городе, охрану я сосчитал. Сил у поляков мало, а городской люд поддержит ополченцев при наступлении. А вот остатки первого ополчения совсем разбрелись. Заруцкий к Пожарскому убийц подсылал и с шляхтичами переговоры начал.
- Неужто и атаман Заруцкий шляхте продался?! - возмутилась Василиса.
- Заруцкий власти хотел, а не свободы для Руси, когда возглавлял первое ополчение, - сказал светлобородый.
- Твоя правда, дядя Демьян, - согласился Федор. - Все они власти хотят и воевода Прокопий Ляпунов, и атаманы Заруцкий и Просовецкий, что возглавляли первое ополчение. Воевали-то вместе с простыми казаками, посадниками и крестьянами, а приняли "Приговор Всея Земли", закон как дальше на Руси жить, только для себя выгодный. Простому люду там только кабала пожизненная обещана...
- Так за тот "Приговор" и убили Ляпунова, - снова перекрестилась Василиса. - Самозванные царевичи Дмитрии да бояре друг у друга власть вырывали, да у шляхты со шведами помощи просили, вот и допросились, что король Сигизмунд посадил на русский престол королевича Владислава!
- Ну будет, будет вам, - оборвал дядя Демьян. - О деле думать надо.
- Все наши ждут наступления, хорошо бы рассказать ополченцам, все, что знаем об укреплении Кремля и Китай-города, - сказал Федор.
- Сказать бы им сколько здесь наших сил, - задумчиво сказал чернявый парень. - А еще лучше было б сговориться и начать наступление вместе с Пожарским.
- Матвей! Это ж надо из города выйти и обратно вернуться! - всплеснула руками Василиса.
- А почему же не попробовать? - подхватил шальную идею Федор. - Я сумею! Как думаешь, дядя Демьян?
- Трудное дело... Вот как сделаем: пусть пойдут несколько групп через разные ворота, - подсказал тот.
- А еще лучше, если одна группа будет настоящей, а другие только отвлекут поляков, - тихо предложил Матвей. - Ты, Федор, иди в стан Минина и Пожарского, а отвлекать будем мы с друзьями.
- Лучше я пойду, девицу не заподозрят, - возразила Василиса.
- Возьмите нас с собой, - отважился громко сказать Мироша.
- Мы ходить неслышно можем, правда... А еще я раны заговаривать могу, - сказала Маричка.
Взрослые переглянулись.
- Ладно, - неожиданно согласился дядя Демьян. - Может, затем вы тут и оказались... Сейчас ложитесь спать, а мы до утра все обсудим.
Василиса уложила детей на печке, а рано утром разбудила. В доме были только младшие братья и сестренка Василисы. Позавтракали хлебом и молоком. Пришел Федор, и Василиса с Мирошей и Маричкой отправились в путь. Когда стал виден польский пост охраны, Василиса всех перекрестила и пошла дальше одна.
- А мы? - удивился Мироша.
- Подожди, - хитро прищурился Федор.
Василиса как бы случайно столкнулась с одним из караульных, на его оклик, упорно стала делать вид, что не понимает чужого языка. Похоже, поляков такая игра забавляла.
- Пошли, очень тихо... - прошептал Федор.
Девушка все еще улыбалась и хлопала глазами, а Федор и дети уже прошли мимо поляков.
- Василиса хитрая, столько раз дурачила поляков! - восхитился Федор, когда они были уже далеко от Москвы. - Дядя Демьян все удивляется, отчего она людей насквозь видит.
- А кто он такой, ваш дядя Демьян? - спросил Мироша.
- Да вы что? Он же один из первых купцов! Неясно почему он с мастеровыми обедает и дела ведет? Так война сейчас, все русские держатся вместе, чтобы врага одолеть. Матвей, которого вы вчера видели, сейчас с друзьями пробивается через соседний польский пост, чтобы от нас отвлечь внимание, а до войны он послушником при монастыре жил и на постриг готовился, - рассказал Федор. - Дмитрий Пожарский хоть и князь, а не поддержал, как бояре решение посадить на русский престол польского королевича Владислава.
- Мы знаем, папа говорит, что Дмитрий Михайлович Пожарский - самый честный князь на Руси... - сказала Маричка. - А Кузьма Минин - земский староста, да?
- Правда! Нижегородский староста, которому простой люд поверил и под его началом собрался во Второе ополчение. Руководителем единушно выбрали князя Пожарского, - подтвердил Федор. - Оттуда и началось наступление на иноземцев... Сейчас ополченцы уже в Троице-Сергиевом монастыре... Почти пришли, скоро сами увидите.
Скоро дети увидели караульных у монастыря.
- Здравы будьте! - поклонился Федор. - Из Москвы мы с вестями.
- Проходите.
Мироша и Маричка пошли за Федором. Дети сразу узнали князя Пожарского и старосту Минина и поклонились до земли.
- Так вот они какие, - прошептал Мироша.
А Федор тем временем, рассказывал все, что удалось узнать до мельчайших подробностей.
- Спаси Бог вас за все. Начнем наступление вместе, - поблагодарил князь Пожарский.
- Тогда обсудим и я пойду в Москву, чтобы успеть все подготовить.
- Смотри! - Мироша схватил Маричку за руку. - Незабудка! За ней!
Дети побежали за малышкой, но их снова подхватила Река Времени и понесла на сей раз вверх. Вода отхлынула, и дети оказались в другом веке.
- Я знаю, это Харьков, - сразу поняла Маричка. - Узнать бы, какой здесь сейчас год.
- Зима здесь, это точно, - Мироша вытащил из реки Времени свое пальто и Марички. - Держи, сухое...
- Мироша, а тогда в 17-ом веке поляков победили, да?
- Да, 20 августа ополченцы подошли к Москве, бои шли до 24ого августа шляхтичей на голову разбили, 25ого польский военачальник Ходкевич ушел из Москвы, под контролем врага остались только Кремль и Китай-город. Их освободили в начале ноября, по теперешнему календарю, четвертого числа, - рассказал Мироша.
- Может этот день и называется сегодня днем согласия и примирения? - спросила девочка.
- Где же Незабудка?
- Вон! Эта она заходит в дом! - показала подруга.
Дети побежали за малышкой, но дверь за ней уже закрылась.
- Постучим? - спросила девочка.
- Позвоним! - Мироша дотянулся до звонка.
Им открыла девушка лет двадцати с добрыми серыми глазами:
- Здравствуйте, вам кого?
Дети не нашли, что ответить.
- Вам, наверное, идти некуда? - догадалась девушка. - Проходите на кухню, вас накормят. Таня! Да где ты?!
- Простите, барышня, - пришла молодая горничная.
- Позаботься о детях.
- Хорошо, Дарья Андреевна, - горничная явно волновалась и как-то неуклюже приседала.
Дарья Андреевна резко посмотрела через плечо горничной и увидела маленькую девочку, ту самую, за которой сюда пришли Мироша и Маричка.
- Это не Незабудка, - прошептал Мироша. - У нее глаза карие, а у сестры голубые...
- Что случилось?
- Не выдавайте, барышня. Это племянница моя...
- Ладно, идите на кухню, не попадайтесь на глаза никому, - посоветовала княжна.
- Вот вы где, Дарья Андреевна, секретничаете с горничной. Говорят, что у нее брат - большевик, - показался в коридоре офицер с лисьими глазами.
Дети и Таня уже успели спрятаться на кухне.
- А про вас, ротмистр, - в ее голосе послышались презрительные нотки, - говорят, что вы лебезите перед гетманом и германцами, чтобы в случае поражения сбежать с ними.
- Не с ними, а с вами, княжна!
- Ну уж такому не бывать! - Даша ушла в комнаты.
- Ты чего одна по ночам ходишь, Наташка? - шепотом расспрашивала племянницу Таня.
- Я не знала куда идти, - заплакала девочка. - Маму и папу арестовали, меня тоже хотели забрать, да соседи спрятали...
- Ну и правильно, - похвалила Таня. - Тут тебя искать не станут. Сейчас сидите тихо, чтоб господа про вас не узнали, и ничего не бойтесь, а ночью я вас выведу...
- Таня! - раздалось из коридора.
Горничная убежала. Маричка нарисовала круг над головой Наташи, и малышка перестала плакать:
- Наверное, она из вашей семьи, потому и похожа на Незабудку, вернее Незабудка на Наташу... Мы попали во времена гражданской войны, которая началась после триумфального шествия Советской власти, власти рабочих и крестьян. Им противостояла бывшая царская армия, которую называли белой, а еще многочисленные банды и иностранные интервенты. В Харькове сейчас белая армия... Скорее всего это 1919 год, - догадалась девочка.
- А Таня явно связана с разведкой красных, как и родители Наташи, -добавил Мироша. - Это, конечно, против правил, но давай посмотрим, что тут происходит...
Мальчик хлопнул в ладоши, и дети стали невидимыми для остальных. Так они прошли в гостиную, где собралось очень много людей, в основном офицеры, судя по форме. Скорее всего, здесь был званый вечер, но настроение царило совсем не праздничное: говорили о войне.
- Как думаете встречать бандитов Петлюры, господа?
- Думать надо о встрече с красными, вот реальная сила! Может быть даже более реальная, чем мы...
- Не переоценивайте их! Знаете, что раскрыта сеть красных шпионов?
- Не сеть, а всего три человека: один-связной, шел из Киева, второй -местный сапожник, его встречал.
- А третий?
- О ней и говорить не стоит, жена сапожника, взяли только для того, чтобы он разговорчивей был, жаль дочку не нашли.
- У вас и без этого есть мастера развязать язык, господин начальник контрразведки!
Княжна Дарья стояла у окна, вдали от всех и перебирала кисти шали.
- Разрешите пригласить вас на вальс, - снова появился возле нее ротмистр с лисьими глазами.
- Я не танцую!
- Здравствуйте, Дарья Андреевна, - подошел к княжне до сих пор молчавший офицер.
- Я рада вас видеть, господин капитан.
- Дашенька сегодня не танцует, капитан Рябинин, - вмешался ротмистр.
- Отчего же! - княжна подала руку офицеру.
- Благодарю.
- Я же обещала танцевать только с вами, Алексей Алексеевич.
- У него твоя фамилия, - прошептал подруге Мироша.
- У папы родителей никогда не было, но фамилия осталась от них, наверное, капитан его прадед, - предположила Маричка.
- Простите, но у меня нет настроения танцевать, - призналась княжна.
- Я просто хотел отвлечь вас от грустных мыслей, - улыбнулся капитан.
- Я слышала разговор, и мне страшно... Я даже отца теперь боюсь. Скажите, Алексей Алексеевич, красная контрразведка работает также?
- Не думайте об этом, вас я сумею защитить, - пообещал офицер.
- Как с нами могло такое случиться? - прошептала княжна.
Как ни старались Даша и капитан, все равно они услышали продолжение разговора.
- Вместо того, чтобы заниматься украинизацией, гетману следовало формировать армию.
- Тогда не пришлось бы рассчитывать на помощь германцев, да и не позволят они формировать армию, потому что боятся ее.
- Германцам надо было объяснить, что мы им не опасны, а враг у нас один - революционеры.
- Значит, позволим в России навести германский порядок, если нам сохранят титулы и земли? - вмешался наконец капитан Рябинин.
- Зачем же вы так, господин капитан?
- Это не я, это вы, господа, готовы продать собственный народ.
- Вы может быть большевик, Рябинин?
- Я русский офицер. Видно правы большевики, совсем прогнило дворянство, если офицеры забыли, что России на верность присягали, - капитан Рябинин направился к выходу.
- Да за такие слова под трибунал!
- Дашка, вернись!
Княжна уже бежала вниз по лестнице, она догнала капитана на улице:
- Правильно, Алексей Алексеич, уходите! Вы здесь самый честный! И я с вами, если не прогоните. Только быстрее, они сейчас опомнятся и не дадут вам уйти... Быстрее!
- Дашенька...
- Я с вами... Не возражайте, пожалуйста, я кроме вас никому больше не верю.
- Дарья Андреевна! - подбежала к ним горничная Таня. - Господин капитан! Домой не ходите, там уже наряд вас ждет, я слышала, как по телефону звонили... Вот, - Таня сунула что-то в руку Дарье и прошептала адрес, - там покажете и мою фамилию назовете, вас примут, а утром уходите из города... А еще помогите, пожалуйста, заберите Наташку, о ней там позаботятся.
- Где она? - не поняла княжна.
- Здесь. Дети, которых вы приютили, умеют ходить неслышно и прятаться, - сказала Таня.
Откуда-то появились Мироша, Маричка и маленькая Наташа.
- Торопитесь, Дарья Андреевна!
Дом нашли быстро, он был небольшой, а в окнах что-то мерцало, и Маричка догадалась, что это свечи: "Наверно, чтобы с улицы не так заметно было, как электричество". Даша постучала и назвала Танину фамилию, открыл старик, княжна разжала ладонь и показала что-то вроде пуговицы.
- Доброй ночи, ваше благородие господин капитан, - с изумлением поздоровался старик и забрал пуговицу.
Рябинин улыбнулся, представив, как их компания выглядит со стороны: офицер белой армии, девица в вечернем наряде и трое детей рабоче-крестьянского происхождения.
- Дядя Захар, маму и папу арестовали! - бросилась к старику Наташа.
- Проходите, разберемся, - поднял он девочку на руки, и повел гостей в комнату.
- Меня Алексей Рябинин зовут, жену Дарья, а дети одни на улице остались.
- А меня Захаром Степанычем звать. Я так понимаю, что вам из Харькова выбраться надо? Это свои, - успокоил старик парня, подскочившего при виде входящих.
- И еще... я не из разведки, но думаю мог бы вам помочь освободить родителей Наташи, - предложил Рябинин.
- И ты им веришь?! - удивился парень.
- А вот они нам верят, Семен. Раз Татьяна сюда отправила, значит выхода другого не было, ни у нее, ни у них... Да и рассказывала мне Таня про вас. Вы ведь, сударыня, ее госпожа будете? - догадался хозяин дома.
Даша кивнула.
- Еще лучше! Дочка начальника контрразведки! - присвистнул Семен.
- Вы его простите, обиду Семен на папеньку вашего имеет давнюю,но за ужином пройдет. Сейчас все обговорим. Вера! - позвал Захар Степаныч.
Из кухни пришла пожилая женщина, видимо, жена хозяина, и поздоровалась, тоже удивившись.
- Дай-ка нам поужинать и помоги Дарье Андреевне... более подходящий вид принять.
Все сели за стол и продолжили разговор.
- О том, как Павла с Машей освободить, мы и сами уже думали. В тюрьме его не достанешь, а вот по дороге из контрразведки в тюрьму можно попробовать, если подкупить конвоиров. Как считаете? - сказал Захар Степаныч.
- Вы простите меня за вопрос, но, как думаете, Павел выдаст остальных подпольщиков? - спросил Алексей.
- Нет, - с уверенностью сказал Семен.
- К утру, думаю, контрразведка это поймет и его переведут в тюрьму, на планирование побега у нас времени только до рассвета. Если ничего не выйдет, в тюрьме с ним побьются еще с неделю, - рассуждал вслух Рябинин.
- А Маша? Жена Павла? - робко спросила Вера.
- Как я понял, она не принимала активного участия в вашей деятельности, просто знала, что муж - красный разведчик? - уточнил Рябинин, Семен кивнул. - Будем надеяться, что ее отпустят, если Павел не заговорит или сбежит...
- А все же, Рябинин, чем вы так своим насолили? - не выдержал Семен, когда все детали предстоящей операции были разработаны.
- Советское правительство сохранило независимость России тем, что вывело из Мировой войны, заключив Брестский мир... Может, поэтому весь генеральный штаб в Петрограде присягнул новой власти... А потом, я видел случайно Машу в контрразведке. Мне бы очень не хотелось, чтобы так обращались с моей женой, - грустно ответил Алексей.
- Алеша, поспи хотя бы несколько часов, скоро утро, - Даша положила руки ему на плечи.
- Я даже не могу тебе обещать, что мы доживем до следующего. Лучше тебе остаться здесь, эти люди - друзья.
- Нет, ты сам сказал, что я теперь твоя жена.
- Прости, Дашенька, - вздохнул Алексей. - Я не подумал, что полгорода знает дочку начальника контрразведки. Придется всем идти через линию фронта, детей тоже нельзя здесь оставлять - второй раз контрразведка их не упустит.
- Все когда-то заканчивается, пройдет и этот кошмар, наступит мир...
- Я плохо представляю, каким он будет новый мир, а наш погиб...
- В новом мире тоже будут семьи, дети, их нужно будет защищать, лечить, учить... Твоя профессия пригодится, я тоже найду себе занятие, - девушка вздохнула и продолжила, видимо она не раз думала об этом. - Вот все говорят, что самое страшное - революционеры, но все-таки они свои, русские, такие же люди, как мы... Мне страшнее от того, что Россию растаскивают по частям Великобритания, Германия, Америка, Италия, Япония...
- Спасибо, родная, что поверила и не испугалась, - Алексей крепко сжал руки Даши. - Это эгоистично, но с тобой легче.
- Сколько бы нам не было отведено, я буду с тобой. Один раз я уже обещала тебя ждать и дождалась, - твердо сказала девушка.
- Может быть, поэтому я и жив до сих пор.
Наступило холодное зимнее утро. В десятом часу Павла под конвоем вывели из здания контрразведки, чтобы препроводить в тюрьму. Павлу показалось, что уличная торговка очень похожа на Веру. О судьбе Маши Павел не знал и постарался украдкой спросить у пожилого конвоира, на что тот прошептал:
- Кандалы подпилены, беги на следующем перекрестке за правый дом.
Павел бросился за указанный дом, и увидел там Семена. Сзади прогремело несколько выстрелов.
- На товарную станцию дворами, - только и успел объяснить Семен.
Через 15 минут они уже были на месте, здесь уже ждали Захар Степаныч, Рябинин, Даша и дети. Маричка все-таки не выдержала и незаметно щелкнула пальцами - тотчас пошел снег, засыпая всякие следы. Мироша давно заметил, что над правым плечом Семена едва различимое золотое тонкое свечение: "Я никому не скажу," - пообещал мальчик подруге.
- Папа, а мама где? - тихо спросила Наташа.
- Подожди, детка, - Захар Степаныч уже сбивал кандалы с рук Павла. - Через 20 минут товарный поезд, поедешь вместе с этими товарищами в почтовом вагоне.
- Что с Машей? - спросил Павел.
- Будем надеяться, что она тоже успеет, вот новый паспорт. Алексей Алексеич утверждает, что тебя арестовали по донесению шпиона, значит, у него доступ к нашим секретным документам, - сказал Захар Степаныч.
За несколько минут до поезда вошли Вера и Маша.
- Мама!
- Вы правы были, когда побег Павла удался, Машу отпустили, - объяснила Вера. - Слава Богу, успели! И насчет товарной станции - тоже, в городе сейчас такое творится: проверяют все и всех, а вокзалы в первую очередь.
Прощание было коротким, поезд нес беглецов к Киеву.
- Спасибо, что за Наташкой присмотрели, и за нашу с женой свободу, - поблагодарил Павел Алексея. - Я помогу вам устроиться в Киеве.
- Знаете, я без матери выросла, моей лучшей подругой была няня, а потом -Таня, - рассказала Дарья Андреевна Маше.
Мироша и Маричка услышали плеск, шум которого нарастал с каждой секундой, их снова звала за собой Река Времени. Пора было вернуться к поиску Незабудки.
- Вот! Сюда! - закричала Маричка, и дети стали вырываться из течения реки.
- Да мы снова в Москве, - поправила платье девочка.
- Я знаю это место - переулок Глубокий, - сориентировался Мироша.
- А почему здесь столько людей? - спросила подруга.
Мироша не успел ответить, потому что увидел сестренку:
- Незабудка! Бежим!
Дети побежали на противоположную сторону, но услышали какое-то странное, нехорошее лязганье железа. Шум нарастал, и в переулок въехали два БТРа.
Откуда-то из-за деревьев полетели бутылки с зажигательной смесью, БТРы открыли огонь.
- Быстрее! - Маричке удалось схватить за руку Незабудку.
- Ты почему убегаешь одна? - возмутился Мироша.
- Я мамин венец в реку Времени обронила, вот, нашла, - показала Незабудка деревянный венец с нарисованными цветами.
- Прячемся! - закричала Маричка.
- Не буду! - заупрямилась малышка.
- Хватить капризничать! - прикрикнул на нее брат.
- Там мама, - прошептала еле слышно Незабудка. - Она как на фотографии...
- Тебе показалось...
- Нет, Маричка, - покачал головой Мироша. - Наша мама здесь была и папа тоже... Такие беспорядки были в Москве с 3 по 10 октября 1993 года, родители тогда были уже взрослые... Вот наша мама!
Мальчик показал на худенькую девушку с длинными золотыми кудрями.
- Мама! - Незабудка бросилась к девушке, Маричка схватила ее за руку:
- Нельзя! Ближе подходить нельзя в недавнем прошлом - изменим и настоящее, и будущее.
- Правильно, но мы посмотрим издали. Осторожно! - Мироша оттащил девочек вправо, чтобы их не задела бутылка с зажигательной смесью.
От таких самодельных взрывчаток загорелись припаркованные машины, которые полетели в толпу смертоносными снарядами.
- Мироша, а какая тут война? - спросила Незабудка.
- Это не война. Если говорить коротко, то старое правительство не хочет покидать Белый дом, а новое очень хочет туда попасть... В августе 1991 года, несмотря на то, что народ высказался против, Советский Союз перестал существовать, его бывшие республики стали независимыми государствами. С этого времени в России образовалось двоевластие, приверженцы старого строя и сторонники нового президента... Чтобы подавить сопротивление сторонников Советского Союза, третьего октября 1993 года в 16-00 в Москве было объявлено чрезвычайное положение, продлившееся до 10 октября, - объяснил старший брат.
- Кажется, нам тут дело найдется, - прошептала Маричка, отбивая уже с помощью волшебства обломок машины.
Егора Панкратова обдало жаром, но вдруг кто-то сжал его руку повыше локтя, и неведомая сила отбросила метра на три, а на место, где он только что стоял, приземлился горящий автомобиль. За руку Егора все еще держала девушка с золотыми кудрями. Не успел он удивиться, как полетела очередная взрывчатка.
- Нашла где школу прогуливать! - возмутился Егор, закрывая собой девочку. - Живо домой!
- Это папа! - закричал Мироша.
Дети переглянулись и, не сговариваясь, решили, что по возможности помогут. Перестрелка то замолкала, то вспыхивала вновь, Мироша сказал потом, что такое же творится у телецентра в Останкино. Успокоилась Москва только к 10 октября, сопротивление было сломлено...
Егор долго не мог поверить, что безумие уже закончилось. Даже в страшном сне он никогда не представлял, что армия может быть введена для подавления внутренних беспорядков. Домой Егор пошел не сразу и как-то медленно, будто в бреду. Вдруг впереди он увидел ту самую золотоволосую девушку. Она шла, шатаясь, видимо из последних сил.
- Тебе плохо? - Егор подхватил ее на руки. - Может, в больницу...
- Не надо... Просто сил много потеряла, сами восстановятся, - прошептала золотоволосая девочка.
- Где живешь?
- В Подмосковье...
- Далеко... - протянул Егор и, поразмыслив пару секунд, решительно продолжил. - Ладно, девочка, сейчас я тебя маме покажу, она врач, отдохнешь у нас и родителям позвонишь, ищут уже наверное... И не бойся ничего, теперь все будет хорошо.
- Ну что вы со мной как с маленькой, - попыталась улыбнуться девушка. - Еще бы конфет предложили, чтоб не заплакала... Я уже взрослая!
- Кто б сомневался! Я Егор.
- А по отчеству?
- Взрослая уже! Как тебя зовут?
- Любава.
- Вот и прекрасно.
- Они в дом сейчас зайдут, нам дальше нельзя, - вздохнул Мироша.
- А мы и не пойдем, мы посмотрим, - хитро прищурилась Маричка и пустила по воздуху едва заметное (не больше дождевой капли) золотое облачко.
Маленькая берегиня достала из кармана зеркальце:
- Вот, смотрите! - на зеркальце, как в телевизоре, пошло изображение.
- Эх, экран маленький, еле видно, - недовольно заметила Незабудка.
- А большой в карман не положишь, ничего, если его двигать, будет видна вся картинка, хоть и по частям, - объяснила Маричка.
- Тише вы, давайте смотреть, - прервал девчонок Мироша.
Егор на руках с Любавой зашел домой:
- Привет, пап, мама дома?
- Только пришла... А что с девочкой? - забеспокоился Иван.
- Пока не знаю. Мама! Помоги, - Егор устроил Любаву на диване.
- Здравствуйте, Ульяна Дмитриевна, - к удивлению мужчин поздоровалась девушка.
- Привет, мама в курсе где ты? - строго спросила Ульяна.
- Она в командировке...
- Ладно, папе твоему я сама позвоню и заварю тебе травяной чай. Отдыхай. Пойдемте в столовую, не будем мешать человеку, - увела всех Ульяна.
- Мама, откуда ты ее знаешь? - спросил Егор.
- Любава моя студентка, а вот как ты с ней познакомился?
- Она... Тоже была у Белого дома. Что с ней?
- Ничего страшного, сил много потеряла. Поспит и все нормально будет, ну и я помогу. Ты сам-то в порядке, сынок? - Ульяна погладила его по голове.
- Все хорошо, не волнуйся... - заставил себя улыбнуться Егор.
- Ладно, тогда займусь Любавой, - с недоверием сказала мать и ушла на кухню.
- Так и будешь молчать? - спросил Иван, когда пауза затянулась.
- Папа, я уйду в запас. Ты ничего не скажешь? - удивился Егор.
- Я жду твоих объяснений, такими заявлениями не бросаются, правда?
- Разве нужно что-то объяснять? Я офицер, а не наемный убийца. Я не собираюсь участвовать в нынешней борьбе за власть, в которую втянули армию. Знаешь сколько разворовано оружия и техники за время беспорядков? Всплывать все скоро начнет в криминальных разборках. Я не знаю, как теперь людям в глаза смотреть... тем, кто погиб у Белого дома и у телецентра в Останкино... Как им объяснить, что не я, а тот, кто отдал приказ ввести войска в Москву совершил преступление?! Государство, которое начинается с того, что расстреливает своих граждан, не может быть справедливым... Эта девочка спасла меня, оттолкнув от горящей машины, - понизив голос, признался Егор.
- Тише, мать услышит, - посоветовал Иван. - Не принимай поспешных решений. Ты сейчас взвинчен, успокойся для начала.
- Вот это правильно, давайте обедать, - предложила вернувшаяся Ульяна. - Завтра с холодной головой подойдешь к вопросу.
- Я думал, тебе будет спокойней, - удивился сын.
- Оно конечно, но... очень смахивает на бегство...
Егор вспыхнул от негодования, но ответить не успел, вмешался отец:
- Мама не хотела тебя обвинить в трусости или бессовестности. Вам сейчас приходится труднее, чем нам в свое время. Для нас приказ и долг честного человека были едины всегда, а теперь... - Иван помолчал, видимо подбирая наиболее точные слова, и продолжил. - Я понимаю, что ты, как нормальный человек не хочешь выполнять преступные приказы, а обсуждать их не имеешь права по званию... Но подумай, что будет, если все честные профессиональные офицеры уйдут в запас?
- Страна останется без армии...
- Правильно, к тому же страна и без того ослабленная внутренними беспорядками, не настораживает?
- Хочешь сказать, что может начаться военная агрессия? - догадался Егор.
- Обязательно, вопрос только во времени и форме.
- Уйти сейчас из армии - это проще, но не правильнее, - сказала Ульяна.
- Вот именно, - поддержал жену Иван. - Я бы искал пути остаться...
- Остаться офицером? - уточнил сын.
- И при этом еще человеком, и обязательно русским человеком. Оказывается, это сложное дело...
- Я понял, подумаю, - устало пообещал Егор.
- В профессии все иногда сомневаются, это значит, что начинаешь ее понимать, - сказал Иван.
- Простите, пожалуйста, - на пороге комнаты стояла Любава. - Егор, вы не могли бы меня проводить?
- Прости, дорогая, мы совсем про тебя забыли, - спохватилась Ульяна. - Никуда ты не пойдешь! Поешь и ложись спать, тебе надо набираться сил...
- Мне так неудобно, доставила вам хлопот, - смущенно улыбнулась девушка.
- Егор, поухаживай за гостьей, а мне уже пора в госпиталь. Я отпросилась, только чтобы на вас посмотреть, так волновалась... Хорошо, что Никита с Сашкой не в Москве, - Ульяна обняла сына и ему показалась, что в ее глазах блеснули слезы. - Спасибо тебе, Любушка, что вовремя появилась...
- Прости, я не хотел, чтобы ты знала, - покраснел Егор.
- Ладно, - Ульяна так и не дала волю слезам. - Я вам позвоню, не сидите долго, вы все устали за это время.
Иван пошел проводить жену, и в столовой остались только Егор и Любава.
- Простите, Егор, я все слышала... Только не подумайте обо мне плохо, - Любава посмотрела ему в глаза и провела ладонью по лицу.
Она будто забрала все его страхи и сомнения, и стало спокойно и светло.
- Большое спасибо тебе за все, девочка. Поговорим, если ты не устала? - предложил Егор.
- Пожалуйста! - Любава села в кресло. - Я вас слушаю.
- Зачем так официально? Ты в гостях, сейчас будем пить чай с обещанными конфетами. Ты какие любишь?
- Шоколадные.
- Посмотри на меня еще раз, у тебя взгляд ясный...
- Не увлекайтесь! - предупредила Любава.
- Почему?
- Я вам так скажу, все, что думаю. Вы светлый, Егор, таких теперь мало, поэтому вам будет очень трудно, но вы много успеете сделать, а я меньше, - ее взгляд стал серьезным и немного грустным.
- А ты и дальше будешь мне помогать? - вдруг спросил Егор.
- Если захотите, - опять рассмеялась Любава.
Волшебное зеркальце в руках Марички погасло.
- Это оно говорит, что нам домой пора, - объяснила она.
- И правда, Незабудка, пойдем, - как будто ото сна очнулся Мироша. - Надо еще дедушке про поваленную березу рассказать.
Дети отправились к реке Времени, шли молча, каждый обдумывал все, что увидел за длинное путешествие.
- Как правильно сказал ваш дедушка, что честные офицеры еще понадобятся России, - наконец сказала Маричка. - Мои папа с мамой познакомились во время второй войны в Чечне в декабре 1999 года... Папа говорит, что там тогда хозяйничали террористы, которые были в международном розыске...
- Наш папа тоже там воевал, а мама со мной была дома, мне только два месяца исполнилось, - вспомнил Мироша.
- Ура! Мы дома! - обрадовалась Незабудка, дети вынырнули из реки Времени на знакомой поляне. - Ой, смотрите!
Навстречу детям шли берегиня Арина и воины Ярослав и Егор.
- Долго вы сегодня гуляли, мы уже на поиски собрались, - строго сказала Арина.
- Ой, мама, мы опять спускались вниз по реке Времени и столько всего видели: и как Москву освободили от поляков в 17ом веке, и Харьков во время гражданской войны, и чрезвычайное положение в 1993 году! - принялась рассказывать Маричка.
- Вы видели самые страшные времена русской истории, когда люди были разобщены и не могли прийти к согласию, - объяснил Егор.
- Я так и не понял, какой же день отмечается сейчас, как день согласия и примирения, когда он был-то? - спросил Мироша.
- Завтра, - хитро улыбнулась берегиня Арина.
- День согласия, это день, наступления которого мы ждем и всеми силами стараемся приблизить, - сказал Ярослав.
Автор: Анастасия Гулидова
Рисунок автора