Самое главное испытание
Время мчится неумолимо, и дети вырастают. Мирослав Панкратов закончил школу и поступил в военное училище, а Маричка Рябинина перешла в выпускной класс. Ей начинать путь военного врача в мире людей предстояло только через год, и это обстоятельство пугало юную берегиню. Они с Мирославом старались чаще видеться, и хотя думали о близком расстовании, говорить об этом пока не решались, а лето в этом году летело как-то быстрее обычного.
Сегодня Мирослав и Маричка снова гуляли по знакомым с детства местам, Мирослав много рассказывал о Москве и новой жизни в мире людей.
Юная берегиня слушала, и ее зеленые глаза становились все грустнее и грустнее…
- Складно говоришь, все «я», да «я», - как-то ехидно сказала она.
- Что тебе не нравится? Я же про свои планы рассказываю, - не понял Мирослав.
– Могу ничего не говорить…
- Да ты вообще теперь без меня обойтись можешь! Я тогда тоже тебя видеть не хочу. А, знаешь, древние считали, что самое главное испытание для мужчины не война, - девочка встала с поваленного дерева, на котором они сидели и собралась уйти.
- А что? – взял ее за руку друг.
- А ты сам догадайся!
Маричка вырвалась и убежала в лес, на заветную полянку плакать, но через несколько метров споткнулась и упала. Ее оплела густая паутина, не давая ни шевельнуться, ни крикнуть. Паутина сформировала вокруг берегини бело-серую куклу - точную копию девочки, а изнутри пленницу начала связывать тонкая нить. «Успеть бы знак подать! Мирослав!» - изо всех сил мысленно позвала берегиня. Мирослав шел к дому, как вдруг услышал крик подруги, вернее, ее голос как будто сам родился в его голове. Забыв про ссору, он бросился искать Маричку. Про заветную поляну он знал, хотя никогда не заходил туда, ждал пока берегиня сама выйдет. Крик повторился уже на яву.- Маричка! – Мирослав увидел, что подруга бьется в гигантской паутине между двумя голубыми елями. Он обрезал паутину кинжалом и помог девочке спуститься.
- Спасибо, - она все еще дрожала, прижавшись к другу.
- Все хорошо… Откуда взялась эта гадость? – Мирослав хотел подойти к паутине, но девочка остановила:
- Бог с ней… Ты пришел, значит, все в порядке. Не уходи, ладно?
- Что с тобой сегодня? То кричишь, то обнимаешься… За что ты на меня обиделась? Да еще миф греческий вспомнила?
- Какой миф? Ну… Просто захотелось покапризничать…
Мирослав посмотрел ей в глаза, а они незнакомые – черные и чужие совсем. Он незаметно сорвал травинку и начертил круг над головой девочки, та вскрикнула и приняла настоящий облик: перед Мирославом стояла царевна темной Нави Лихоманка.
- Где Маричка?
- Не скажу! – Лихоманка залилась слезами.
Мирослав вернулся к паутине и увидел под елью расделенную надвое вдоль полую восковую куклу, слепленную с Марички:
- Вот как ты стала на нее похожа!
На земле лежало несколько высушенных ягод рябины – бусин из ожерелья берегини. Мирослав поднял рябину, трава вокруг была горячая, а в узкой глубокой яме застряли еще несколько бусин.
- Она в нижнем мире, в Нави, да? – догадался юный воин.
- Она же сама ушла от тебя! – в недоумении крикнула ему Лихоманка, но Мирослав не ответил.
На самом деле он был духом ясеня, (дерева двух миров) мог спуститься в Навь где угодно. Он достал спрятанные под елью меч и щит и отправился вызволять свою берегиню. Земля перед ним расступилась, и засверкали синие всполохи адского огня. Мирослав спустился по корням ели в Навь, где небо ниже и темнее нашего, поэтому даже днем царит полумрак, к которому глазам надо привыкнуть. Солнца здесь нет, и воздух как серо-синий густой туман, дышать им труднее, чем земным. Восстановив дыхание, юный воин снова нашел путеводную рябину. Бусины привели на берег моря, к черным горам, окружавшим дворец в форме черепа - жилище самого Чернобога, властелина Тьмы.
Мирослав знал, что Маричка и царица Нави Марена из одного рода, но далекая проматерь подруги выбрала путь берегини и отказалась стать женой Чернобога. С тех пор царь Нави пытается вернуть смертных правнучек первой невесты. Вот и пришло время Марички, ей уже шестнадцать лет. «Ничего у него не выйдет!» - мысленно пообещал Мирослав.
Маричка сразу поняла, где очутилась: в центре зала из черного камня возвышался трон с выточенным черепом наверху. Путы спали сами собой, и берегиня встала и огляделась. Перед ней упали бусы из черного агата в форме свастики, то есть обратного хода солнца. Такой знак во всех культурах могли носить только служители тьмы, и Маричка не стала поднимать их, но до земли поклонилась, благодаря хозяина за подарок.
- Здравствуй, Марьяна Ярославна, будущая царица Нави, - появился из ниоткуда на троне сам Повелитель Нави Чернобог – худощавый старик огромного роста в черных одеждах.
- Царица Нави - Марена.
- Ты можешь стать ее следующим воплощением.
- Благодарю тебя, властелин Пекельного царства, но принять предложение не могу.
- Он не придет, - усмехнулся в серебряные усы Чернобог.
– Ты зря ждешь Мирослава.
- Придет, - уверенно сказала девочка.
- Зачем тебе этот мальчишка? Он уходит в мир людей и скоро забудет тебя – там давно нет памяти.
- Я пойду следом. Там берегиня нужнее, чем у нас.
- Людской мир обречен, потому что его стержень – война, люди встали на технократический путь развития, забыли свое предназначение и всю историю изобретают средства уничтожения самих себя.
- В людском мире твоих служителей больше, чем у нас.
- Я уже победил один раз, Землю сковали Великие льды, и злоба царствовала долгие века.
- Но потом воины света низвергли тебя в Навь, а Земля снова расцвела.
- Только ее губят бесконечные войны. Ты не можешь не знать: сейчас горячих точек и локальных конфликтов больше, чем в какой-либо другой период истории. Настоящее пекло – там, а не у меня. Здесь никто не убивает ради забавы, денег и власти! Здесь ты можешь вечно оставаться молодой и прекрасной, а не стариться на Земле, где с каждым годом приумножаются боль, кровь и смерть.
- Я не боюсь.
- Конечно, тебе же всегда внушали, что это твое предназначение - любой ценой беречь своего воина, ты ведь как-то уже закрывала его собой в бою, правда? Ты даже готова быть его сиделкой, если…
- Не смей! – перебила Маричка.
- Все-таки этого боишься, так? – довольно оскалился Чернобог. - Ты сильная берегиня, несмотря на малый возраст. В людском мире ты станешь одной из лучших. Твой талант исцелять, разумеется, пригодится, и ты тоже будешь гореть в костре очередной бессмысленной войны. Скорее всего умрешь молодой. В божественных войнах, погибая, мы лишь проходим через Навь и возвращаемся в новом воплощении. Погибнешь на Земле – исчезнешь навсегда!
На Земле нет бессмертия, и перерождения давно нет…
- Есть, просто люди забыли об этом.
- И ты забудешь…
- Никогда!
- А, если Мирослав забудет? Думаешь, возможно пройти ад на земле и не измениться? Он уже начал забывать, то, что знал, хотя и пробыл у людей совсем недолго… Ты потому и ушла от него…
Девочка молчала, закусив губу и глотая слезы.
Дворец Чернобога казался неприступным. Наконец, Мирослав нашел узкую тропинку и начал подниматься.
- Помогите! Помогите! О боги! – кричала нимфа бегущая навстречу в греческой тунике.
- Хочешь, спрячу?
- Его задержи! – попросила она.
Мирослав увидел, что ее преследует козлоногий рогатый бог, и узнал в нем греческого Пана, а девушка, видимо, наяда Сиринга.
- Прочь с дороги! – заревел Пан, отталкивая Мирослава.
- Не надо! - все-таки Мирославу удалось остановить Пана на пару минут, прежде чем лесной бог сбил с ног противника, за это время наяда успела добраться до земли и превратилась в тростник.
- Наверное, лучше так… Не прошел бы сейчас самого главного испытания и для богов, и для людей… - сказал Пан скорее самому себе, чем юному воину, потиравшему ушибленное плечо.
Мирослав вспомнил, что слышал от Марички почти такие же слова, он срезал несколько тростниковых веток, сделал из них свирель и протянул Пану:
- Вот…
- Так точно лучше, - бог вздохнул и заиграл, мелодия вобрала в себя всю тоску по несбывшейся мечте.
Мирослав уже собрался продолжить путь, но Пан прекратил играть и спросил:
- Откуда ты взялся?
- Я дух Ясеня Мирослав, пришел из Яви за своей берегиней, ее пленил Чернобог.
- Во дворец можно подняться быстрее, за той скалой томится в неволе крылатый конь, Чернобог выкрал его у Зевса. Я ухаживаю за ним. Сумеешь оседлать?
Мирослав кивнул и поблагодарил Пана, по некоторым легендам, козлоногий бог – сын Вия и охраняет дворец царя Нави.
- Почему ты служишь Чернобогу? – решился все-таки спросить юный воин.
- Давний долг… Скоро кончится срок моей службы, и я вернусь в Элладу. Вот он, мой хороший! – погладил Пан крылатого коня, в греческой мифологии, такое животное, называется Пегас.
Белый конь с золотой гривой захрапел, волны почти омывали его копыта.
- Слушайся Мирослава, Буцефал, помоги ему, а после юный воин отпустит тебя на волю.
Вдруг свирель запела сама собой: «На море на океане есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце — смерть Чернобога»
- Теперь ты знаешь, как одолеть своего врага. Торопись! Надо успеть до заката, ночью Навь поглотит живых.
-Благодарю тебя, бог леса, - Мирослав взлетел ввысь.
-Тебя зовут, как коня Александра Македонского, - потрепал он Пегаса.
– Вот и заветный остров. Их чуть не испепелил появившийся из ниоткуда выброс пламени, Пегас вовремя уклонился, затем они услышали шелест гигантских крыльев, и поняли, что смерть Чернобога охраняет Змей Горыныч – сын царя Нави. Мирослав изловчился и отсек одну из трех голов, но Змей чиркнул пальцем по закрытым глазам, и голова вновь приросла и изрыгнула огонь.
- Подлети к его правой лапище, - попросил Пегаса юный воин.
Буцефал послушно маневрировал под огненными атаками и поднес всадника к самым когтям Горыныча. Мирослав отсек Змею волшебный палец, Пегас резко ушел в сторону, чтобы не попасть под удар змеиной лапы. Юный воин снова стал пробиваться к тонкой коже на шее чудовища. Наконец, ему удалось срубить центральную голову, горячая кровь вперемешку с огненными всполхами хлынула фонтаном, обдав жаром Пегаса и всадника. Две другие головы, к удивлению, Мирослава засохли сами собой. Змей Горыныч рухнул в море. От удара земля вздрогнула, дуб качнулся, и сундук сорвался с ветвей, юный воин поймал выпавшего зайца у самой воды, но из того вылетела утка. Буцефал заржал и быстро догнал утку, яйцо выкатилось прямо в руки Мирославу, и он почти сразу разбил его. В яйце хранилось некое подобие иглы. Юный воин приладил находку к своему мечу как наконечник.
- Вперед во дворец! Спасибо, Буцефал!
Крылатый конь взмыл вверх и внес всадника водну из глазниц гигантского черепа – дворца Чернобога. К удивлению Мирослава, на балконе-глазнице его встретила Лихоманка.
- Не ходи, он убьет тебя! – закричала она.
- Тебе-то какое горе? - Все равно уже поздно!
Маричка стала женой Чернобога. Смотри сам, - Лихоманка хлопнула в ладоши, потайная дверь открылась, они пролетели вниз по коридору и оказались в тронном зале. Мирослав увидел, как царь Тьмы надел Маричке ведьмино ожерелье из черного агата, и девочка, рассмеявшись, поцеловала Чернобога, превращаясь в снежную ведьму.
- Ложь! – юный воин нарисовал знак солнца, и видение исчезло. На самом деле он и Лихоманка стояли в лабиринте коридоров под дворцом. Лихоманка засмеялась:
- Поздно! Уже началась вечерняя заря, еще несколько минут и Чернобог наденет ей ведьмино ожерелье, пусть даже силой.
- Ничего у него не выйдет! Только бы найти тронный зал!
- Все равно будешь моей! Мирослав сам от тебя откажется! – прошипел царь Нави.
Маричка сорвала со своего венка мелкие семена, бросила в лицо Чернобогу и хотела убежать, пока царь Тьмы протирал глаза, но у входа в тронный зал увидела Мирослава в объятиях Лихоманки и отступила назад.
- Дерзкая глупая девчонка! – схватил Чернобог берегиню за волосы.
Ты больше не сбежишь от меня.
- Отпусти ее! – по рукам Чернобога ударил меч Мирослава, который уже спешился для боя.
Царь Нави обратил свой державный посох в меч и принял вызов от противника. Маричка, освободившись, растянула защитную сеть над другом, (хоть и хватит ее всего на десять минут, все-таки защита!), а потом посмотрела в сторону входа – теперь там была только Лихоманка.
- Буцефал, забери Маричку!
- Мирослав продолжил бой, а пегас полетел к девочке.
- Ты настоящая ведьма! Ты, а не я! – прошипела Лихоманка, собирая над ладонью черные вихри для удара.
– Это все из-за тебя! Тебе он тоже не достанется! – дымящийся шар полетел в Мирослава, но берегиня вытянула руки перед собой, и создала волшебное зеркало - черный шар отскочил обратно.
- Все вы здесь только себя любите! – прошептала девочка, в это мгновение перед ней опустился Пегас.
Мирослав пронзил мечом с заветной иглой Чернобога, грянул гром, сверкнула молния, гигантская фигура царя Нави, как статуя разбилась на куски, за секунду истлевшие до костей. Лихоманка взвыла и растаяла в воздухе, а истошный вой продолжал звучать, от которого каменные своды дрогнули, и дворец раскололся надвое.
- К Мирославу! Быстрее! – попросила Маричка крылатого коня, и тут поспешил к юному воину.
Берегиня наконец обняла друга:
- Я знала, знала, что ты за мной придешь, - еле слышно сказала она.
Буцефал вынес Мирослава и Маричку из рушащегося дворца на берег моря. Сине-бирюзовая заря еще догорала, но темнота уже охватывала Навь. Юный воин хотел отпустить Пегаса, но тот сам вызвался доставить их домой. Буцефал набирал высоту, и, наконец-то все вдохнули сладкий земной воздух, а синие свечение Нави сменилось теплым летним закатом – путники вынырнули на ту самую полянку, с которой начались их приключения.
Маричка незаметно провела рукой по ожогам и синякам Мирослава, и они исчезли, как не бывало. Буцефал остановился на опушке леса.
- Спасибо тебе, крылатый друг! – погладила Пегаса девочка.
Прощай, верный товарищ!
Буцефал потерся носом о руки ребят и улетел в Элладу, а они еще долго смотрели ему вслед.
- Твои бусы, - сказал Мирослав и отдал подруге собранную рябину.
- Спасибо, - девочка хотела снова его обнять, но он отстранился:
- Дальше сама дойдешь, дом уже виден.
- Куда ты?
- Ты же видеть меня не хочешь.
- Прости, - Маричка опустила глаза. - Мне показалось, что свое будущее ты видишь без меня… Я еще никогда так не боялась потерять тебя, как сегодня.
- Ты разве не пойдешь со мной в людской мир? – удивился Мирослав.
- Ты пока не звал…
- Думал, это само собой разумеется!
- Вообще-то нет.
- Знаешь, ты всегда была рядом, я даже не представлял, что может быть по-другому. Оказывается, моего будущего без тебя нет, - признался Мирослав. - Знаю я, что древние самым важным испытанием для мужчины считали встречу с женщиной. Вспомнил, как только ты убежала… Пойдешь со мной в людской мир?
- Я везде буду рядом с тобой, я же твоя берегиня, а ты мой воин.
Маричка подумала, что именно так и мечтала сказать самые важные в жизни слова в канун дня Петра и Февронии, славянского праздника семьи любви и верности, отмечаемого восьмого июля.
Автор: Анастасия Гулидова